Гномы и эльфы, о которых знают многие, не проявляют никакого интереса к литературе. Другие существа, рангом повыше, совсем не против «вытворить» что-нибудь- этакое. В хорошем смысле этого слова, конечно. Такие духи вдохновляют литератора, и тогда на свет появляются шедевры, впоследствии получающие мировое признание.
В большинстве случаев «вдохновители» остаются анонимными. Иногда потусторонние сущности проявляют себя через автоматическое письмо. И окружающим становится понятно, что «там» тоже есть писатели.
Как бы там ни было, человек-писатель – всего лишь пишущая машинка, инструмент литератора из другого измерения. Ярким примером вышесказанного является жизнь и творчество Вальтера Скотта и Веры Крыжановской, которая жила и творила в начале прошлого века.
Вальтер Скотт однажды сказал: «Иногда я чувствую, как рука пишет сама, без воздействия головы». Начиная главу, писатель никогда не знал, чем она закончится. Сюжет был тайной и для самого автора.
Литератор проявил апогей спонтанности. Его плодовитость поражала критиков и издателей. А сам Вальтер относился к этому хобби почти как к пьянству, которое невозможно вылечить. Он называл свое творчество очень непрезентабельно – склонностью к бумагомаранию.
Самуэль Николсон, видный метафизик Британского Королевского метапсихического общества, однажды сказал, что физически невозможно создать такое количество произведений, если тобой не управляет какое-то ангельское существо.
А Крыжановская вообще не считала себя подлинным автором. Она точно знала, что текст ее книг творит некое астральное существо. Она полагала, что это граф Рочестер, известный поэт 17-го века.
Действительно, усомниться в ее словах трудно. Простая женщина, не получавшая специального образования, писала о Древнем Египте и Риме. При этом были проявлены такие подробности быта тех далеких времен, о которых знают лишь археологи и редкие историки.
Романиста поведала, что граф Рочестер хотел, чтобы вся слава досталась ей. Но именно Вера Ивановна настояла, чтобы графское имя красовалось на обложках этих произведений. «Мне доверено быть лишь передатчицей этих историй, — уверяла она современников, – граф прожил много жизней. Его воспоминания стали основой моего литературного творчества».
Так кто автор, а кто – пишущая машинка? Этот вопрос не так прост, как иногда кажется.
